Ознакомительная версия.
– Раздевайся, – поторопил он меня. – Ещё раз я греть воду не буду.
Я кивнула, но не пошевелилась. Голову повернула, осторожно покосившись на него. Гриша стоял, прислонясь плечом к дверному косяку, руки на груди сложил, и глядел на меня с нескрываемым любопытством.
– Раздевайся, – повторил он.
– Выйди, – попросила я.
– Это приказ или просьба?
– Я не буду при тебе!..
– Хочешь, грязной остаться? Ну, давай. Но спать будешь на полу.
Я сопела от обиды и бессилия, подняла, ставшие невероятно тяжёлыми, руки, и расстегнула молнию на кофте. Это было самое простое. А вот дальше… Крепко зажмурилась, и решила: чёрт с тобой. Что б ты подавился, гад.
Он вышел, когда я бросила на пол футболку. Я даже не ожидала такого. Обернулась, не веря тому, что у него совести хватило уйти. Выдохнула с облегчением, и, решив поторопиться, разделась до нага, и начала мыться. Изо всех сил тёрла себя мочалкой, мылила волосы, опрокидывала на себя воду, ковш за ковшом, и напевала под нос какую-то дурацкую песенку, лишь бы не заорать в голос. Закончив, завернулась в полотенце, принялась стирать одежду. И не сразу поняла, что за слово повторяю раз за разом: болото, болото, кругом болото.
Не сбежать.
Как мне отсюда сбежать?!
Так как выбора у меня особого не было, из бани я вышла в одном полотенце. Слава Богу, оно было достаточно большим, и надежно прикрывало и грудь и бёдра. Поэтому я, не забыв гордо вскинуть голову, решительно прошла мимо крыльца к бельевым верёвкам, которые были натянуты рядом с сараем, и принялась развешивать бельё. Знала, что Гришка сидит на ступеньках, курит и наблюдает за мной. Мысленно посылала на его голову все мыслимые проклятия, подумала даже ведро в него бросить, в котором мокрую одежду принесла, но сдержалась, поставила его рядом с ним на ступеньки и ушла в дом. Пришлось ноги снова мыть, но с этим я справилась быстро, успела до того, как Гришка в дом вошёл. Я к тому моменту уже сидела на диване, натянув одеяло до подбородка, и принципиально на своего мучителя не смотрела. Он же сел в любимое продавленное кресло, вытянул ноги и уставился на меня.
Говорить ничего не собирался, я уже выучила некоторые его привычки, глаза на меня таращил, а думал… чёрт знает, о чём он думал в этот момент, но я почему-то была уверена, что не обо мне. Так прошло полчаса, у меня затекла спина, а мысли стали совсем уж печальными, и я, в конце концов, легла, повернулась к нему спиной, и сама не заметила, как уснула.
– Долго мы будем есть эту лапшу? – поинтересовалась я за завтраком. Вилкой в тарелке крутила и страдала. Не из-за лапши, конечно, а из-за вчерашнего неудавшегося побега.
– Готовь сама, – посоветовал мне Гриша, вполне равнодушно. Сам он лапшу ел и отсутствием аппетита не страдал.
– А есть из чего?
– Ну… – Он плечом дёрнул, а я разозлилась.
– Ты просто невыносим.
Вот тут он заинтересовался. Взглянул на меня и брови вздёрнул.
– Я смотрю, ты освоилась? Разговорчивая стала?
Я обиделась и даже рискнула губы надуть.
– Совсем не обязательно постоянно пугать меня погребом.
– А я и не пугаю, – усмехнулся Гриша. – Ты сама всё запомнила, и себя пугаешь. Я ведь посажу.
– Не сомневаюсь.
– И правильно делаешь.
Я отодвинула от себя тарелку, а на Гришу взглянула серьёзно.
– Долго я ещё здесь пробуду?
– Это мне неведомо.
– Серёжа уже давно бы заплатил!
– Ты в этом уверена?
– Да.
– Ну, может, от него не денег требуют?
– А чего? – насторожилась я.
– Понятия не имею. Я человек маленький, сижу в этой глуши и тебя сторожу. И подробностей знать не хочу. Как говорится, меньше знаешь, дольше живёшь.
– Замечательное наблюдение.
– Я тоже так думаю.
Я руки на столе сложила, смотрела в тарелку, и думала. Потом кинула на Гришу осторожный взгляд исподлобья.
– И что? Они много тебе платят?
Он захохотал, из-за стола поднялся и забрал свою пустую тарелку.
– Чувствую, ты созрела для того, чтобы предложить мне больше.
– А почему нет? – оживилась я. Он из комнаты вышел, я его взглядом проводила, а от нетерпения даже на стуле подпрыгнула. – У меня есть деньги! – громко проговорила я, чтобы он с кухни отчётливо расслышал.
– Я не сомневаюсь.
– У меня есть деньги, – повторила я, – я тебе их отдам. – Произнести слово «заплачу» я не решилась. – Если ты… если ты отвезёшь меня в город.
Гриша появился в комнате, плечом к стене привалился, а на меня воззрился с издёвкой. Разглядывал, прищуривался, как кот, я даже покраснела под его взглядом, и почувствовала, как нервозный жар распространяется по моему телу. Сердце заколотилось, и я представила, какое облегчение испытаю, если он согласится. Лишь бы согласился, лишь бы согласился…
– Ты всерьёз думаешь, что я буду башкой ради тебя рисковать? Ты мне кто?
Я занервничала сильнее.
– Почему ради меня? Ради денег. Тебе ведь нужны деньги?
Он подумал, даже губы трубочкой сложил.
– Нужны.
– Вот видишь!
– Ничего я не вижу. Деньги – это, конечно, хорошо, но умирать за них как-то неохота.
– Почему умирать? – разозлилась я на его бестолковость. – Ты уедешь из этой лачуги, начнёшь новую жизнь!..
– Не уверен, что мне нужна новая жизнь.
Я уставилась на него в бешенстве.
– Так ты хочешь вот здесь и дальше… – Я в бессилие развела руками.
Гриша губы поджал, а на меня взглянул с неудовольствием и раздражением.
– Короче, сядь и заткнись.
Я опустилась на стул, расстроено вздохнула.
– Конечно, я заткнусь, – пробормотала я едва слышно, когда он из комнаты вышел. – Будто у меня выбор есть.
Не зная, чем себя занять, я переместилась к окну, села, подперев подбородок ладонью, и стала наблюдать, как Гриша рубит дрова. Памятуя о вчерашнем инциденте, сегодня он делал это за домом, чтобы не позволить мне вновь просунуться через окно и сбежать. Двери были надёжно заперты, а с этой стороны дома он меня караулил. Тоска. На меня Гриша внимания вроде бы и не обращал, хотя я была уверена, что взгляд мой чувствовал, но он его нисколько не нервировал. Я даже обозвала его мысленно носорогом толстокожим.
– Так и просидит в этой глуши полжизни, – пробормотала я себе под нос, всё ещё не находя в себе сил успокоиться и избавиться от разочарования после его отказа помочь мне. «А другие полжизни в доме для престарелых!».
Гриша меж тем ловко и достаточно усердно орудовал топором, куча поленьев рядом с ним росла, а он время от времени останавливался, вытирал пот со лба, а затем и вовсе снял майку и бросил её на кособокую скамейку неподалёку. Признаться, я на секунду рот приоткрыла, разглядывая его. Закралось смутное беспокойство, понимание того, что меня за нос водят. Не буду говорить, что я сильно впечатлилась видом широкой мужской груди, и уж точно никакого томления, просто… как-то не верилось, что подобного рельефа и внушительности можно добиться только периодической рубкой дров. Тут явственно видится серьёзная работа над собой. Рот я, конечно, закрыла, и почувствовала к Грише ещё более стойкую неприязнь. Лицемер и интриган.
Гриша снова лоб вытер, плечи расправил и оглянулся.
– Ты долго будешь меня разглядывать?
– Я тебя не разглядываю, – пренебрежительно фыркнула я. – Просто мне скучно.
– Ясно.
– А ты? – не утерпела я. – Силовые тренажёры? – Я пыталась быть язвительной и проницательной. Но Гришка, конечно же, всё испортил. Головой покачал и выдал противную ухмылку.
– Нужно было чем-то в тюрьме заниматься. Я сжала зубы, ощутив оскомину.
– Ты сидел?
– Конечно. Ты же в этом не сомневалась?
Я отвернулась от него. Час от часу не легче. До этого момента он был для меня просто бандитом, а теперь ещё и уголовник. Хотя, я подозревала это, но когда знаешь наверняка, становится ещё более неспокойно.
– А за что ты сидел? – спросила я вечером. Молчать уже было невозможно, на душе день ото дня всё тоскливее, да ещё Гриша рядом, молчаливый и загадочный.
– Я тебя предупреждал по поводу вопросов?
– Эти вопросы тебе же на пользу. Есть шанс запугать меня окончательно.
Он хмыкнул.
– Может быть, может быть… – Он ответил отстранённо, я присмотрелась к нему, и поняла, что Гриша о чём-то напряжённо размышляет, а я ему, по всей видимости, мешаю. Но это он так думает, что мешаю, а я ведь помочь могу, подтолкнуть к верному решению.
– Деньги в банке, там два миллиона рублей. Уверена, что они предложили тебе куда меньше.
Он в кресло сел, ноги закинул на табуретку, а на меня взглянул весело, но опять же без особой заинтересованности.
– И откуда у тебя такие деньги? Муж настолько тебе доверяет?
Я облизала сухие губы.
– Это деньги для моей мамы и отчима, я как раз собиралась их им передать. На строительство дома.
– И ты готова отдать мне два миллиона?
Ознакомительная версия.